Поэзия Осе Берг часто производит смешанное, дезориентирующее впечатление при первом знакомстве: с одной стороны, она явно экспериментальна и герметична, с другой — в ней мало привычных признаков подчёркнутой поэтической сложности (таких, как отсылки к другим поэтам или перегруженный синтаксис). Более того, эти тексты очень эвокативны и легко конвертируются читателем в пусть галлюцинаторные и пугающие, но чёткие образы (визуальные, слуховые и тактильные): это не опыт закапывания в языковых неопределённостях, привычный для многих читателей современной поэзии. В книге Uppland Осе Берг использует ёмкую и точную метафору «зоны деформации»: действительно, каждая книга этой авторки — «заражённое» пространство, в котором смешиваются и искажаются образы, сюжеты, фигуры и идеи из самых разных областей. Эти пространства не имеют чёткого сюжета и лишены линейности «классического» поэтического сборника: все фрагменты взаимозаменяемы и не ведут к кульминации. Особенно важно, что (поэтический) язык не управляет этими пространствами и не служит метасистемой, но оказывается одним из «заражённых» элементов: Осе Берг добивается этого, используя намеренно искажённые понятия и фрагменты из различных дискурсов, а также строя многие тексты на эффектах неточного перевода. Её отношение к языку лишено доверия и фетишизма, оно близко к скептическим трактовкам медиума в современном искусстве (особенно тем, которые разбирает в книге No Medium Крэг Дворкин), свойства языка оказываются пластичными по отношению к выбранному в конкретной книге ракурсу: наверное, особенно виртуозно это проявлено в книге «Хакеры», где простая и закрепленная в массовой культуре метафора хакинга «перемалывает» всё, что попадает в книжку. Книги Осе Берг очень легко и приятно описывать с опорой на теории ассамбляжей и особенно на теории атмосфер/атмосферического, так как в них окружение (ambience) принципиально важнее отдельных образов и объектов. Надо сказать, что этот подход к тексту как к контаминированному пространству прочно закрепился в современной экспериментальной литературе: его активно используют яркие молодые авторы из издательств 11:11 Press и Inside the Castle (так, даже в аннотации к одной из книг Джейка Ребера встречается фраза «ambient body horror», которую можно без проблем наложить на тексты Берг), а книги в духе «Эпохи провода и струны» Бена Маркуса добираются до российского читателя в качестве уверенной современной классики. И этот «пространственный» подход к письму хорошо сочетается с актуальным эсхатологическим воображаемым: вместо модернистской картины апокалипсиса как внезапного уничтожения привычного нормального мира неконтролируемой внешней силой мы всё чаще описываем конец света как искажение, разрушение и заражение изнутри этого мира. Возможно, в этом одна из наиболее воодушевляющих особенностей поэзии Осе Берг: она легко выводит воображение читателя из литературных и поэтических субкультур, заставляя искать аналогии во всех окружающих культурных формах.

Даниил Небольсин